Троя 2011 от Кенея колесничего Аякса БольшогоТроя 2011 от Кенея колесничего Аякса Большого
Историю моей жизни стоит начать с того дня, когда отец мой Леоний, дальний родственник Аякса Теламонида определил меня в ученичество к достойному воину. Не больше года прошло со дня это славного события, как в учебном бою Аякс разгневался на мою нерасторопность и, не соразмерив силу, нанес мне серьезное ранение. Сколь опасное для жизни оно было, я не могу сказать, ибо благостное забытье спасло меня от неприятных ощущений. Очнулся я несколькими днями позже, туго перевязанный. По словам женщины, что ухаживала за мной, они уже отчаялись привести меня в чувство, считая погибшим ибо, на некий срок, даже дыхание не выдавало жизни в моем теле. Еще недели две я поправлялся. От невозможности двигаться я изнывал и стремился всеми силами скорее вырваться из плена болезни.
Одним утром я услышал шум во дворе, то были посланники. Не в силах усмирить своё любопытство я подслушал о чем они доложили Аяксу – собирается войско, дабы отправиться под стены Трои. Тонкостей я не расслышал, но главную суть ухватил – грядет битва! Когда уехали посланцы, стал я упрашивать Аякса взять меня с собой. тот же ни в какую не соглашался. Уж какую причину он привел для себя как весомый аргумент против моего участия, то мне не ведомо, но сдаваться так просто я не собирался.
Дождавшись, когда погрузят провиант, под покровом ночи, я опустошил бочку с зерном, спрятал ее подальше от глаз и затаился внутри оной. Тяжким оказалось путешествие, но меня вела великая цель, затмевая неудобства телесные. Дождавшись покуда саламинцы поставят лагерь, выбрался я из своего убежища и предстал перед грозные очи наставника. Тот изволил гневаться, но сумел сдержать себя, упася меня от очередного увечья. Отсылать хоть один корабль из-за меня к родным берегам Аякс счел недопустимым, а посему мне было позволено остаться в лагере и учиться военной премудрости прямо в полевых условиях. Радость моя была безгранична.
Поскольку прибыл я с небольшим узелком вещей, мне нашелся небольшой навес переночевать. Но ночью на земли троянские обрушился гнев Олимпийца. Гром и молнии терзали землю всю ночь и часть утра, а дождь пропитал насквозь мое пристанище, выгнав под навес. Планированное посольство в Трою отложилось по причине небесного вмешательства, посему пробудившийся лагерь занялся установкой большого шатра царя Микен. Осмотревшись, я обнаружил, что не единственный эфеб. Познакомился с Лисимахом – юношей при Агамемноне, коего наставлял Эвримедон, и Мерионом – спутником Идоминея царя критского. Был и еще один, но его имени я не успел узнать.
В посольство были допущены эфебы, и я впервые узрел так много царственных особ в одном месте. Наши отряды казались разрозненными, так сильно отличались они обликом и амуницией, но больше всех выделялись мирмидонцы во главе с Ахиллом. И все же это было единое войско под предводительством царя всех царей Атреида. Посетив по пути все храмы и вознеся молитвы Богам, мы наконец-то вошли в город. Троянцы не вняли благоразумному предложению вернуть похищенную Елену, казну, принести жертв богам и выплатить отступную пришедшим под стены Трои войскам. За сим было постановлено – войне быть.
По пути зашли с Аяксом в храм Артемиды, обещав оному какую можно защиту, при военных действиях по причине служения в означенном храме сводной сестры Теламонида.
В ожидании военного совета, сам царь Менелай обучал эфебов метать дротики. К учению присоединялись иные воины и каждый показывал свой стиль, в итоге где-то в середине процесса я запутался и метал как получится.
По прибытию на земли троянские, меня сопровождали странные голоса, возвещавшие, что жизнь моя – дар, но дар коий я могу потерять по своей же вине. Считая голоса пложом моего воображения, я от них старательно отмахивался, покуда в стане ахейском не нашел меня некто безымянный. Он поведал мне, что я и правда живу взаймы, и жить мне до ночи не более, коли не совершу я жертвоприношение во славу титанов, томящихся в Тартаре. Удивился я такому известию сверх меры, но тень сомнения накрыла меня, ибо не мог я объяснить слова о своей почти смерти в родной стороне. Видимо вмешались силы божественные в мою судьбу, вот только откуда исходили они, то мне не ведомо было до сих пор. Понял я, что не могу отказаться от пребывания в мире живых и, переступив через себя, дал согласие на убийство. Человек указал мне и жертву, поведав, что клинок, выданный мне в лагере способен выступить в качестве ритуального. С этих пор не упускал я жертву свою из поля зрения когда мог, ибо все же оставался учеником при особе Теламонида, а тот за неимением иного посыльного, отправлял меня с поручениями.
Единственно ценной вещью в моем походном мешке оказались драгоценные украшения, кои достались мне от умершей матери и кои я имел наглость прихватить с собой в поход, беспокоясь об отсутствии иных менных средств. Когда Аякс указал мне на мирно гуляющую подле Театра девушку и сказал, что ее надо похитить, я решил воспользоваться единственно верным и имеющимся у меня аргументом, дабы привлечь и удержать ее внимание. Похищенной оказалась Брисиида, кою некогда Агамемнон уже отпустил на волю. В смятении узнал я у Аякса, что поступил он так, дабы досадить царю всех царей. Задумался, а так ли дружно наше войско, как мне показалось. Девушку устроили с максимальным комфортом, коий мог предложить походный лагерь на побережье. По-моему впоследствии ее выкупили.
Ходили сражаться. Понял, что эфеб эфебу не просто друг и соратник, а еще и помощник при облачении в доспех. Увы настоящего боя, коий ожидался не свершилось. Оный заменил поединок. Честно признаюсь, я не разобрал кто и кого победил, но вернулись мы в лагерь довольно споро с завоеванными дарами для подношения богам. Получается, что все же победили и театр остался за нами, хотя все же сомнения в верности этого утверждения меня одолевают.
В очередной раз совещаясь с таинственным ахейцем на тему ритуала, с немалым удивлением узнал, что Мерион убит. Огорчила меня гибель воина, но не дала свернуть с пути моего, коий пришлось для себя избрать.
Подловил я Калхаса близ лагеря, попросил его поспособствовать моему обращению к богу Аполлону, ибо не ведаю я как мне сделать это самому. Думая я наивно, что вот сейчас пойдем мы по тропе средь глухого леса к храму и вот там-то и совершу я злодеяние титанам угодное, но видать богини Судьбы иначе решили сплести мою нить и привел меня жрец в самое сердце лагеря ахейского к походному алтарю. Стою я в прямо при входе в шатер Агамемнона, в коем восседает царь всех царей, с тоской взираю на беззаботно подставленную мне спину жреца и думая думу тяжкую, решая раз и на всегда судьбу свою. Написал и произнес я хвалебное обращение к божеству, в священном огне спалил листы лавра и покаялся в бедах своих жрецу, признав, что должен был убить его по воле титанов и по причине желания страстного жизнь завершить свою достойно, не будучи игрушкой в руках всесильных. Ошарашен был жрец, но на просьбу обратиться к Богу за советом как спасти недостойного, ответил согласием поспособствовать. С души же моей свалился огроменный камень, и понял я, что сделал верный выбор, каким бы итогом он не завершился. Не гоже мне лишать других жизни, тем более что жрец в лагере много полезней простого колесничего. Окрыленный безысходностью и ясно видимым впереди финалом жизни своей я старался в полной мере насладится жизнью.
Некоторое время спустя, как в кошмарном сне, выяснилось, что и Лисимах тоже убит, но хвала Богам, убийца пойман. Вызнали, что оный принес юного эфеба в жертву Тартару. Горько усмехнулся – на его месте должен быть я. Когда убийцу доставили в лагерь, им оказался тот самый ахеец, что вещал мне о моем предназначении. Хвала Богам он не выдал никому что я клеймен. Его казнили, а тело сожгли вместе с телом бедного Лисимаха. Лагерь роптал, как это , кто-то посмел охотиться на юных воспитанников. Мне велели далеко от лагеря не удаляться, в итоге на следующее сражения я не пошел, а остался охранять корабли вместе с еще несколькими воинами.
Томимый бездельем, познакомился с мирмидонцами, те по большей части посчитали меня неопытным юнцом, коий вина не испивает, да дев пышнотелых не жаждет. Один из них – Алкимедон посоветовал не обращать внимание, его как самого юного в стане тоже задирали похожим образом, но я пропустить мимо намеки мирмидонского аэда не мог и во гневе зашел в храм Афродиты (благо храмовый комплекс был отвоеван у троянцев к тому моменту), дабы доказать язвительному мужу, что я не малолетка, не ведающий жизни. В храме столкнулся я с царем Менелаем, коий предложил разнообразить любовное уединение оргией на четверых. С честью выдержав испытание, я намекнул царю, что коли и меня постигнет участь моих юных соратников, он замолвит за меня словечко перед богами и людьми.
Близился вечер. Все, и троянцы и ахейцы, собрались в здании театра дабы отпраздновать Дионисии. Подле театра нашел я Аякса и поведал ему о своей судьбе вероятной. Он указал обратиться к жрицам Артемиды, но и те не могли пообещать скорого решения. Правда предложили найти жриц Гекаты, ибо они чаще сталкиваются с вопросами жизни-смерти. Отослали меня в сторону плакальщиц, где я преодолев препятствия под конвоем странных существ предстал пред очи Трехликой. Оценив просьбу с коей я явился, осознал, что она несет в себе нечто большее, чем смиренную мольбу смертного. Итогом стала пламенная речь об угрозе всем олимпийцам со стороны Тартара посредством таких как я, коий отрекся от своего пути и желает любого возможного исцеления и защиты от титанов. Прислушалась богиня к моим словам, уже не ведаю какое решения она приняла в отношении Тартара, но меня решила спасти. Только вот ведь досада, Геката является богиней покровительствующей женщинам, а я мужчина. Пришел в ужас от предложения Трехликой. По здраво рассудив и уточнив, что ни мои воинские познания, ни моя сила телесная меня не покинут, решил, что это достойная плата за жизнь, коли могу я и дальше быть при ахейском лагере и воевать с прочими мужами на равне. Согласился я на условия богини. Дала она мне испить из чаши. Замерло дыхание в груди моей, на миг перестало биться сердце, а далее пустилось оно вскачь с новой силой. С трудом поднялся на ноги, привыкая к новой форме своей. С грустью порадовался что визуально я не сильно изменился, и пр должном старании смогу еще долго обманывать соратников о природе своего истинного ныне рода. Нарекли меня Кенея дочь Леония, но дабы и впредь не ошибиться я все же именовал себе, как и ранее – Кеней и мыслить старался по прежнему, как и вести себя, дабы никто не заподозрил во мне изменений. Геката потребовала чтобы ночь я провел с ее Охотой, дабы точно дожить до дня грядущего, ибо ее личное присутствие обережет меня от возможных посягательств сил титанов. Так же мне вменялось в обязанность докладывать богине обо всем происходящем в лагере ахейцев. Смиренно согласился я на условия, не считая их обременительными для себя.
Отрыть свою тайну я посмел только Аяксу. Тот безмерно удивился, но обещался сопровождать меня ночью. Опасаясь за его жизнь, мало ли что могут учудить слуги Гекаты, я старался отговорить славного воина, но тот был непреклонен.
Ночная Охота оказалась безумной, веселой, устрашающей и нереальной. Все кто попадались на пути либо присоединялись, либо благословлялись, но то были разные благословения. Как я понял, охотились на Агамемнона и кого-то из троянцев (не ведаю их имен). Но вместо них поймали Париса. Ехидна затребовала прославления себя из уст царевича, но тот видно растерял свое красноречие при виде богини. Не в силах смотреть на творческие муки плененного, я выдал все, что вертелось на языке хвалебного. Слова мои понравились Ехидне, махнув на Париса, отпустили его с миром. Вернулись к храму Гекаты, все кто участвовал в Охоте еще раз озвучил богине свои мольбы, Трехликая велела провести ночь подле храма, покуда она будет раздумывать над судьбой просящих.
Поутру Геката возвестила свое решение – все просьбы будут удовлетворены. Отныне жизнь моя в руках моих и богини, коей отныне я посвящен. Или посвящена. Не важно. Я жив, я снова в лагере и я подле Аякса. Радость мою не омрачило даже прибытие Аякса Оилида, коего я мог считать в некой степени соперником за внимание Теламонида. Кроме Оилида прибыли так же Тесеиды – два брата, но мое знакомство с ними оказалось мимолетным. Вызнал так же что ночью мирмидонцев посетила сама Афина.
Елену вернули Менелаю. Казну вроде тоже. Почему и как не ведаю. Радовался вместе со всеми. Но троянцы выполнили не все условия Агамемнона.
Присутствовал при посольстве Аяксов и Идоминея ко двору Приама, но они решали сугубо личные вопросы и мне стало скучно, так что я беседовал с Эвтерпой. Вознеся молитву Афине за разумное завершение военной компании, получил от богини благословение, дарующее мне большую жизненную силу, чем была у мен изначально.
Участвовал в нападении на Агору и захвате товаров и рабов. Причем сперва Агамемнон велел нам оставаться в лагере. Как-то недружно стало в лагере ахейском. С Ахиллом Атреид тоже повздорил. После чего Пелеид отказался участвовать в общих сражениях и смел противоречить Агамемнону. Ухитрился разбередить незажившую рану, коя мешала мне нормально двигаться.
Узнал, что убили Патрокла, коий одел доспех Ахилла и выступил против Гектора. Опечалились, ибо погиб достойный муж. Ахилл поклялся отомстить за смерть побратима.
Наблюдал как Ахилл вызывает Гектора на бой, но вмешался Аполлон, велевший сражаться лишь во время боя и под стенами Трои, а покуда ахейцы не дошли до стен и разговаривать не о чем.
Откуда-то приволокли амазонку, заклеймив ее как тварь Тартара. Бегал, собирал жрецов, дабы вершить суд над виновной. Пришлось ждать конца свадьбы Кассандры и Телефа, дабы призвать верховную жрицу Афродиты и жреца Аполлона. Так же пришлось зайти за жрицей Гекаты и потом разыскивать Асклепиада. Убегался. Присел отдохнуть, вкусил сладких плодов, угощая внезапно присоединившуюся по ко мне гетеру.
В поединке убили Тевкра сводного брата Аякса. Друзья героя отправились в Аид, дабы вернуть его в мир живых. И надо сказать им это удалось. За брата отомстил Теламонид, но и сам был ранен, хвала Богам не смертельно.
По указке Менелая пошли с Аяксом помогать ему в поисках ключей. Если я верно уловил смысл, то сие ключи давали знание о том, как победить трою в обход главных ворот. Сперва у Гекаты Менелай получил сосуд с прахом и частью загадки, потом у Артемиды, далее шел Аполлон, но с ним мы намучились преизрядно, излазав весь склон в поисках указанного «маленького сухого деревца», коим оказалось вовсе не то, что мы искали. Афина, Гермес – ползанье вокруг стен Агоры тоже не принесло радости, а «пенек у дальней стены» оказался столь же метафоричен сколь и «деревцо». Афродита и наконец Посейдон. На поиски последнего меня не позвали, велев стеречь уже найденное. Где-то в середине поисков состав участников сменился и к нам присоединился Алкимедон, Идоменей и кто-то из итакийцев, сменившие Аякса.
Покуда узкий круг решал загадку, я выполнял поручение Гекаты. Внезапно для всех, Ахилл напал на Калхаса и убил жреца. Посмел укорить Пелеида в неправедном деянии. Герой оправдывался указкой Афины на жреца как слугу Тартара. Прикусил язык, дабы не выдать себя, ибо метка с моего тела так и не исчезла. Но я был уверен в невиновности Калхаса. Смерть жреца решили посвятить Посейдону, и хоть я и пытался остановить это безумие, Калхас уже был мертв, и ничто не могло помочь ему. Перед финальным боем это показалось немыслимым поступком.
Разгадали тайну потайного прохода в город, вроде как разбились на 2 отряда, и хотя Аякса Агамемнон не звал, Теламонид все равно отправился. При пособничестве Менелая получил статус героя.
Выступили в завершающий поход. На пути встали Боги, которые возвестили, что Троя практически беззащитна. Но есть воины, которые готовы оберегать обреченный город вопреки здравому смыслу. Как такового сражения не было, были поединки героев. Я как юнец, не решался вылезти против матерых воинов, ибо толку от меня в таком деле ноль, хоть и требует гордость моя воинских заслуг. Убиты были герои с разных сторон, радовался Фобос, хотя ему воспротивился возносить хвалу один из героев, за что был немилосердно наказан.
Один из советников Приама переметнулся на сторону Агамемнона и в честь такого шага предложил выпить вина. Атреид испил и пал на землю бездыханен. Отравили вождя. В гневе ахейцы бросились вперед на стены города. Пали стены, ворвались воины во дворец, а оный оказался пуст. Полные негодования и недоумения от столь великой трусости троянцев, дорушили мы что могли, вызнали, что горожане покинули пределы Трои тайным ходом. Собрали все, что было ценным и отправились в лагерь праздновать победу.
По пути возвестил жриц Гекаты о взятии Трои, на что они велели мне срочно замуж. В ужасе опомнился, что есть у меня порок один, усмехнулся, сказал, что за Аякса, коли победит он на играх.
Вызнал, что Агамемнон не погиб, а просто очень тяжело ранен. В честь павших героев и победы решено было провести игры.
Метание копья, бег, борьба, поединок на мечах. Участвовал в беге, борьбе и битве на мечах. Где-то выходил во второй круг, но не с моими подточенными раной силами тягаться с сильными мужами.
Далее были поединки на смерть, кои я уже не мог смотреть, ибо следовало собирать лагерь. Когда все желанное я выполнил, оказалось, что и поединки кончились и победителем во многих дисциплинах стал Аякс. Рассмеялся и возвестил наставника, что обещался своей богине я, что коли выиграет герой, быть мне его женой. Но пусть не рассчитывает он на смиренную домашнюю жену, коли все мои умения со мной, то воином я быть намерен в любом случае. Последняя ночь на чужом берегу и в путь до родных земель.
Уже на борту корабля пришло осознание, что прошедшая война оказалась скоротечной, насыщенной и кардинально изменившей ход истории как целого государства, так и отдельных людей, а может и богов. Понял, что проведенное время на берегу троянских земель было потрачено достойно и с пользой. А мне еще учиться и учиться, дабы вырасти в славного воина, пусть и не мужа.
ахейцы
Аякс Теламонид Большой и его колесничий Кеней Леонид
Ахилл
Троянцы
Елена
Елена и Парис
Арес
Геката и Ехидна
Эвтерпа
Храм Афродиты
Храм Афины
Амазонки
Столкновение Гектора и мирмидонцев
игра