После ночной прогулки, попав наконец-то в родимые чертоги, я долго и упрямо обитал в сети в поисках желанных литературных произведений. Поставив технику на закачку, отправился совершать священнодействие – уборку дома своего. Сий процесс растянулся до шести утра. По завершении праведного труда, решил скоротать вольные два часа за умной книжкой, но не получилось, ибо уснул. Стойкое намерение приползти на работу к девяти и помочь осиротевшим на меня в отпуске сотрудникам с отчетностью с треском провалилось в какой-то муторный сон, из коего меня вырвали упомянутые сотрудники в лице моей любимицы. Долго соображал и пытался объяснить, где искать им так необходимые документы. С грехом пополам нашли, да и то много позже звонка мне. Спать уже не тянуло, и я заполз с головой в «Кукушку» Скирюка. Так с ней до вечера и провалялся. Пока родня с недельного отдыха на Луге не вернулась. Впрочем, их появление не помешало мне столь же нахально валяться на их же диване и дочитывать.читать дальше

Во вторник, доползя до зала, выяснил, что мы учим что-то очень странное и непонятное. Ночевал у супруги. Смотрели свежеприобретенных «11 друзей Оушена» и «Семейку Адамсов».

В среду при помощи матери перебазировались ко мне на хату.

В четверг проснулись в неимоверную рань, загрузились в машину и поехали… мягко говоря куда глаза глядят. А если по карте, то в Карелию. Целью поездки являлось озеро, но поскольку вся Карелия состоит из огромного количества озер на любой вкус и размер, то процесс затянулся. Мало того – все дороги оказались очень петляющими. Долго и со вкусом мыли кости явно пьяным финнам, которые имели несчастье эти дороги прокладывать. Вдобавок, из-за перенасыщения земли водой все асфальтированные трассы лежали исключительно в лесной зоне – дикой и заброшенной, лишь изредка пересекая мелкие поселки, которые претендовали на звание городков и порой пролегая вдоль побережья очередного представителя местной водной системы. Как выяснилось, карелы – патриоты. Не знаю уж чего конкретно, но не России точно. Из импортной гадости, что производят в нашей родной стране, у них в ассортименте солидного на вид магазинчика имелся только квас «Никола». Все остальное, по словам родительницы, бывшей в этом сооружении, не переводилось на приемлемый для понимания язык и вызывало сомнения в пригодности к употреблению. Самой большой неожиданностью было то, что с учетом количества озер и разнообразии из названий, ни к одному, что мы пытались обжить, не было подъезда. Истинно русскую душу сий факт удивил и даже оскорбил. Гадали как же карелы тогда отдыхают, коли не на озерах. В затянувшихся поисках культурного проезда, уехали от границы Ленинградской области довольно далеко, а по карте перед нами расстилалось огромнейшее озеро, лишь по недоразумению обозванное таковым. И тут наконец-то нам повезло – в сумрачном сосновом лесу отыскалась грамотная дорога, следуя которой мы попали на замечательную стоянку с кем-то заботливым сбитой лавкой, столами и маленьким прочным пирсом в озеро. Не мудрствуя, остановились там. Полюбовались на открывшийся с пирса пейзаж в лице небольшого заливчика, восхищенно вздохнули и пошли обживать территорию. Вооружившись топором, отправился за лапником. Как оказалось в сосновом лесу елки не предусмотрены. С грехом пополам найдя двух представительниц вечнозеленых, остановил свой выбор на более удобно расположенной и немного покромсал красавицу. На пятой лапе взыграла совесть, потому как дошел до здоровых ветвей. Зато обнаружил неподалеку поваленную пышную сосенку. Нарубил целую охапку, перекидывая супруге, чтоб укладывала. Потом присмотрелся к оголенной макушке, подумал, что неплохой выйдет посох, оттяпал солидную дубину. Вместе с подошедшей матерью оттащили все это к стоянке, где уложили под палатку. Пошли собирать растущую окрест чернику с голубикой. В аппетитом поужинали исконно походной пищей. Пока семейство игралось в мячик, облагораживал посох. Когда костер почти догорел, на углях жарил хлеб, а мать пекла бананы и картошку. Хлебные корки, которые я во избежания сгорания отрезал, пошли на корм местным рыбам, которых изредка шугала проплывающая мимо с эффектом катера на зеркальной глади озера выдра. Закатное небо отливало растянутой и размытой радугой, а гладкая вода без единой морщинки отображала окружающее великолепие в более насыщенных красках. Особенно мне приглянусь два ветвистых дерева на соседнем бережку рядом с болотистой заводью с кувшинками. С интересом прислушивались к громогласному эху из-за мыса, когда Мишка колол дрова. Пока укладывались спать и собирали со стола, дабы не соблазнять любопытную выдру казенным провиантом, с другого берега залива, там, где на большой поляне стоял светлый деревянный дом, раздавались знакомые звуки электрогитары, исполняющей что-то тягучее и взбалмошное. Устроились в палатке, выселив Мишку в машину, ибо ему не привыкать. Расположился лучше всех – посередке. Слева грелка – жена, справа грелка - мать. При горящем фонаре устроили короткий театр теней на потолке палатки. Повеселились. Спал как убитый, в кои-то веки выспался, осознал, как сладко спиться на природе. Перед отъездом дамы отправились дособирать миску черники. Пока их ждал, дорисовывал Жугу. В районе часа засобирались в обратный путь. С Мишкой уложили весь скарб в багажник, посох я упаковал в фольгу. Успели строго до дождя – выезжали со стоянки под стук капель по стеклам. Обратную дорогу помню плохо, потому как где-то в середине все-таки заснул. Путь наш лежал до Волхова, а дальше на дачу. Туда мы ехали по моему настоянию и за одной единственной вещью – выжигательным аппаратом, но рассудив здраво пришли к выводу, что заглянуть «на минутку» будет неуважением к бабушке, обитающей там практически в одиночестве. Посему было распланировано остаться с ночлегом. Выпросил у соседей рубанок, оформил дубину в то, что уже можно смело назвать посохом. Отужинав, потянул супругу прогуляться по родным мне местам, благо на даче я лет с пяти пропадал. На мою радость никого из старой компании я не встретил, зато продемонстрировал супруге «ту самую канаву, где научился курить», за что чуть не поплатился купанием в этой самой канаве и попыткой жены меня на месте и отучить от вредной привычки. Дома под горячий чай раскопал старую интеллектуальную игру «Эрудит», посадил супругу в противники. Пока игрались, на дороге около участка стало слишком шумно. Опасаясь за уже однажды попорченную машину, вышли на участок, проконтролировать. Долго прислушивались к матерному разговору. Пришел к выводу, что один из участников «беседы» недавно плачевно летавший с мотоцикла Макс, коему пророчили жалкое существование. Торчать на улице было прохладно, да и не имело смысла, плюнули на это неблагородное дело, вернулись за игру, а, ложась спать, просто не выключили ночник… на всякий. Поутру все оказалось в норме. Правда, успел нахамить старшему поколению, за что поругался с матерью. Но, пока собирались в город, вроде как все утряслось. На дороге развлекались, обгоняя колонну фур. В город въехали почти по расписанию, завезли супругу на Ваську, поехали домой. В очередной раз, посетовав на отсутствие горячей воды, привел себя в приемлемый вид – поехал на тренировку. На оной нас было трое, не считая профессора. Изучали самбу. Потом в «Элене» Натали излагала наш танец на бумагу с иллюстрациями. Вещь презабавнейшая. Дальше отправились гулять по парку в родном состоянии комы . До дачи Шини, как хотелось, не дошли – свернули в подземку. На ПП долго не задержались – не было смысла.

Вс. С трудом проснулся, осознание, что сегодня вроде как праздник не помогло. Заставил себя выползти из дома, поехал в Воен Мед. По дороге до зала поймал Шиньку, Нелла и Натали. На репетицию, планировалось, что мы заглянем на часик, но не вышло. По настоянию Сейки – задержались до самого окончания. Нудно напоминал Кошаку, что мне тоже нужна тренировка и уговорил пустить меня в святую обитель бога Света. Пробежав пальцами по аппаратуре, понял, что все помню, что все практически работает. Заскучал. Пытался слушать музыку, но народ со сцены плохо было слышно, поэтому пришлось сидеть одному и в полной тишине. Наблюдал, как из тестя делают нетрадиционно ориентированного. Выглядит неплохо, но мало пластики. Потом Натали еще учила их танго. С валянием по полу. Одного профессор не учла, что она-то умеет и она девушка, следовательно, мягкая, а парни – оба суповой набор и им это катание по полу друг на друге оказалось чревато. Хотя с моей позиции наблюдателя из-под потолка это выглядело комично. Заскучав окончательно и поняв, что сегодня свет никому не нужен, спустился вниз, цапнул книжку и устроился недалеко от сцены, стараясь не отвлекаться на действо. По правде и не приходилось, Нелл прекрасно все комментировал. Где-то в районе шести мне надоело. Я напомнил господам актерам, что у нас с супругой вроде как праздник и вроде как некоторые из присутствующих на него были приглашены. Не знаю уж, обиделись на меня или нет… но результат был – народ засобирался. У метро озвучили список приглашенных еще раз /папа прости нас.. тяф =^.^=/, там же Натали нас поздравила, а супруга подарила белую розочку, которая присоединилась к подаренному ранее лисенку... Войдя в роль Сусанина, повел компанию на ПС. По дороге затоварились выпивкой и провиантом. Так же по дороге распили спиртное под разнообразные тосты родственничков. Пошли до Стерегущего. Продолжили отмечание. Настояли на танце маленьких лебедей и канкане в исполнении женской половины. Девчонки в ответ отрядили непрямостоящих нас воспроизвести тоже самое. У нас получилось криво, косо, зато весело. Девушки поймали с другой стороны памятника девочку, у которой мордашка была разрисована под лисенка. Смотрелось забавно и вполне себе симпатично. Но я отказался от идеи изобразить тоже самое на моей физиономии. Одного раза, когда из меня сделали голубого лиса, мне хватило. Наши мирные «посиделки» прервало появление двух субъектов, которых возмутило наше наличие. Поругавшись с Глорией, субъекты пытались пригласить наших дам на какую-нибудь дискотеку. Мы с парнями вроде как хотели встать за честь наших девушек, но оные повернулись к нам лучшей частью и ушли в полемику с незваными гостями. В итоге девчонки быстро их отшили и поворчали на нас, что, мол, мы тут для мебели. Проводили Натали до метро, отправились до Балтийского Дома прогуляться. По пути я все пытался выбить из супруги, что с ней не так. Ни к чему определенному мы так и не пришли. В метро попрощался со всеми, заметил, что супруга сбежала раньше, махнул рукой, пошел ждать поезда. Войдя в вагон был, удивлен влетевшей туда же супружницей с фразой мол я тебя провожу. В итоге повел ее к себе. Утром выступили: я – на работу, Шинька - домой. Зависал над отчетами, тупо пытаясь сообразить что куда. Сказывался отпуск – нифига не помнил. Вечером направил свои стопы в сторону супружеского дома, по пути отоварившись цветами и мороженным. Посмотрели кино, по часам выяснил, что с халявной машиной пролетел, попрощался поехал домой. В полтретьего ночи, когда я в роли Робера Эпине давал указания подчиненным куда и как вести армию мятежников против олларианской оппозиции над ухом раздался звонок. Звонил брат. Что конкретно оный желал я так и не осознал, потому как все еще обмозговывал план атаки и обороны. Единственное, что я вспомнил, что он на Азове, а это значит, что у нас час разница во времени в его пользу. Что-то маловразумительно пробурчав в трубку, снова вернулся к ожидавшим моего мудрого слова командирам. После работы заскочил домой часика на два. В 19 с копейками меня поймало пунктуальное чудо с достопамятного Азова с вопросами как я тут, чего нового и рассказом о своем отдыхе. Удивился. Перед вечерним дождем успел прыгнуть в метро. Пока ехал на другой конец города, капать перестало. Даже обиделся. С другой стороны, я свято верил, что по приезду к Немо порадую себя ванной с горячей водой и поэтому вымокнуть не боялся… все оказалось более прозаично – воду не дали, а вместо меня под ливень попала сестренка, которая встретила меня укутанная в большой шарф. Так как прибыл я поздно, то просто немного поговорили. Поделились новостями, похвастался последними зарисовками, полистал ее тетрадь со стихами… семейная гармония перед сном она мне показала несколько приемов – то, что выучила. Под утро закоченел. Вечером сдуру отказался от одеяла, уповая на пододеяльник, и не подумав прикрыть окно на распашку. Зато это послужило стимулом к раннему подъему и раннему же приходу на работу. Среда началась как всегда с кипучей деятельности. В обед засел за разархивирование рисунка в анкету Нефрита. За час успел мало, но остался доволен. После работы поймал Стива, отдал ему заказанные ранее материалы, дождался Шиньку с Неллом. Как выяснилось, ранее предупреждение супруги на счет «не пугайся» относилось к цвету ее волос. Жена стала медноволосой. По дурному рефлексу обозвал супругу морковкой, на что она естественно обиделась. Извинялся. Потом вроде пообвык. Дошли до Гостинки, с трудом раскопали тетрадь без разлиновки. Обложка мне не понравилась. Перевернул. Обиделся на весь ТД за повышение цен. Плюнул, уповая на субботнюю поездку до Крупской. Ради любопытства дошли до Дома Книги, авось там будет желанное по приемлемым ценам, но обломались. Т.к. на улице бушевала предбуревая погода в лице сильного холодного ветра и редких капель и вдобавок супругу складывало, поехали по домам. У Шиньки нахально оккупировал ванну. С наслаждением плескался под горячей водой. Еще, когда пришли, мама Лена с Птицей смотрели пиратский «Остров». Не оценил и разочаровался в сием шедевре мирового кинематографа. Для души поставили «Давайте потанцуем». Проникся в очередной раз. Загорелся желанием совершенствоваться. Второй день пришел на работу в несусветную рань. Пугаю свой отдел. В обед почти закончил с Надом, правда опять халтурил. Иногда заглядываю в этюдник, где обитает теперь Кристалл работы Криса и Джен – любуюсь исполнением и беззлобно завидую чужому таланту, мечтая хоть на немного к нему приблизиться. С другой стороны я опять рисую.. это уже радостно. И есть идеи – это просто замечательно. Не скажу, что хорошо умею – просто я рисую. И считаю это одним из достоинств. Не просто как хвастовство, а как часть жизни… без изливания мыслей на бумагу уже сложно почувствовать себя по настоящему счастливым.